Военная история на страницах дневника ветерана ВОВ Анны Румянцевой

2025 год объявлен Президентом России Годом 80-летия Победы в Великой Отечественной войне, Годом мира и единства в борьбе с нацизмом. Среди нас с каждым годом все меньше остается реальных свидетелей тех событий. Наши ветераны - это живые легенды, это пример для подражания. В редакцию ТИА передан уникальный документ: дневник воспоминаний об исторических событиях 40-х нашей землячки, ветерана Великой Отечественной войны Анны Ивановны Румянцевой (Белозеровой).

Анна Ивановна родилась 7 декабря 1917 года в деревне Скриплево Кашинского района Калининской области в большой крестьянской семье. Отец и мама были люди трудолюбивые. Отсюда и начался ее военный путь разведчицы и уже потом узницы концлагеря. Даже находясь под гнетом фашистов, молодые девчонки продолжали помогать своей стране и вносили свой вклад в Великую Победу. 

У читателей ТИА есть уникальная возможность узнать о Второй Мировой войне со страниц дневника участницы всех происходящих событий.

  Детство и юность прошли в деревне, как у большинства моих сверстников. В период становления моей жизни и характера происходило изменение старого строя и становление нового – Советской власти. Мы, подростки, жили почти все в одинаковых условиях, все имели возможность учиться. В школу я пошла около 9-ти лет. К тому периоду старший брат уже был учителем и часто учил меня правильно рассказывать стихи. Некоторые из них я никак не могла понять. 

  Вот один из них: "Вон у бабы в руках веретенце и поет и жужжит. Старый дед смотрит с тихою думой на внука ..." . Я никак не могла понять, как может петь веретенце. Думала, что поет и жужжит старый дед. За правильный ответ брат награждал меня 2-3 копейками, на которые я могла купить 4-6 конфет. За плохой рассказ – ничего не получала и горько плакала. Наша Зобнинская начальная школа была маленькая, всего с двумя классами. Водном классе учились 1-й и 3-й классы, в другом 2-й и 4-й. Учительствовали в школе две сестры – Елена и Екатерина Андриановны. И взрослые, и дети называли их Елена и Екатерина Дряновны. Школа стояла на высоком берегу реки Яхромы в окружении молодых белоствольных берез. Классы были светлыми и очень чистыми, почти всегда солнечными. Это создавало впечатление радости. Мне казалось, что школа всегда была праздничной. В моей памяти ярко сохранилось проведение революционных праздников. Все проходило очень торжественно. Рассказывали стихи,басни, пели песни

Особенно мне  нравилась первомайская песня: "Славься, великое 1 Мая – праздник труда и паденья оков. Славься, великое 1 Мая – праздник свободы, весны и цветов".В конце учебного года учительница нас водила в соседнюю Краснопесоцкую школу для общения с учащимися. Было всё празднично. В 4-ом классе я училась в Потуповской школе, т. к. родители сменили место жительства. Школа находилась в низине, почти в грязи. Учитель с нами не общался, часто с уроков куда-то исчезал, а мы сидели одни, выполняя задание, данное им для нас. Всегда друг у друга списывали. В этой школе для меня не было ни одного радостного дня и  ничего запоминающегося не осталось.

   В 4-ом классе я вступила в пионеры. Но не в школе это произошло. Пионерский отряд организовал колхозный парень – активист из деревни Потупово. Нам выдали пионерские галстуки и красные косынки. На сборах учились петь новые песни, занимались физкультурой. Нам было всё интересно. Молодежь, как и во все времена, тянулась к новому. Для сборов нам выделили комнату в бывшей церкви, которую мы сами привели в надлежащий вид. 1930-й  год:  в нашей местности наступил период бурной перестройки жизни. Наша Родина выходила на большую, широкую дорогу: создавались колхозы, открывались семилетние школы, читальни, красные уголки. Одновременно закрывались церкви, а иногда и сносились. Может быть, следовало бы оставить как памятник старины для новых поколений, но, видимо, так надо было, чтобы скорее отлучить народ от этого дурмана. Мой отец был верующим, но нас к религии не принуждал. В моей памяти ярко сохранилось, как однажды собрались жители всей деревни во главе с богослужителем — попом и молились в поле, прося у бога дождя, т. к. была засуха. Какой абсурд! 

 С нашего поколения ровесников Октября было положено начало отрицания религии. А теперь дети моих сверстниц почти не помнят ни религиозных праздников, ни богослужений. Великое дело, свершенное Великой Октябрьской Социалистической революцией, набрало силу. Наша Родина, первая в мире, отступила от религии, тогда как все капиталистические страны продолжают дурманить этим народ.

 После 4-го класса я год не училась, т. к. к этому времени не успели открыть семилетнюю школу. Этот год я работала в колхозе. Физической силы я не имела, и вся работа мне казалась очень тяжелой. Сельхозмашин в тот период было очень мало. Всю работу выполняли вручную. В нашем колхозе сеяли много льна. Он являлся очень важным ресурсом колхоза, поэтому мы старались сделать своевременно каждый вид работы со льном, а культура эта трудоемкая. Работали с раннего утра до позднего вечера. Летом от солнца у меня часто болела голова.

При жалобе на боль мама всегда говорила мне: "Ну, растопилось у тебя комариное сало..." и отпускала меня полежать в тени.

С открытием Краснопесоцкой 7-милетней школы я поступила учиться в 5-й класс. Открытия школы ждали многие, поэтому в школе было большое количество "переростков". Дисциплина в нашей школе была отличная. Классный руководитель уделяла нам много внимания. Приобщала нас к общественной работе в школе, прививала нам ответственность. На меня была возложена работа редактора стенной газеты класса. Я старалась выполнять ее добросовестно. Однажды сама критиковалась в газете за свою глупость. Отец у нас был религиозным, иногда рассказывал нам, что в Пасху в церкви очень хорошо поют. Вздумалось мне сходить послушать пение, пока не закрылась церковь. Направились мы туда с подругой. В той деревне, где была церковь, жила ее сестра и пела в церковном хоре. Дорогой мы промочили ноги и зашли к ее сестре посушиться. Влезли на печь и уснули до утра. Даже жаль было, что не услышали пение. За это путешествие мы были разрисованы в газете школы.

Училась я прилежно, но, несмотря на это, по алгебре всегда была тройка. В 7-м классе два раза была отмечена премией за хорошую учебу, дисциплину, общественную работу. Премия составляла 5 школьных тетрадей и 3 карандаша. На обложке тетради красными чернилами было красиво написано: "От школы за ударную работу". В наше время это было лестно, и я долго хранила тетрадь с надписью.

К концу 7-гокласса я совмещала учебу с работой в библиотеке по направлению школы. В колхозной библиотеке мы зарегистрировали весь книжный фонд и на все книги завели карточки. За труд нам выплатили по 14 рублей – первые собственные деньги. На них я купила тапки для физкультуры и что-то другое, не помню.

После семилетки я поступила в Кашинскую среднюю школу в 8-й класс. Из нашей школы здесь мы были двое. Школа большая, снаружи красивая, а классы были мрачными. На уроках шумно, а в перемены было жутко смотреть, как мальчишки бегали по партам. Я всегда возмущалась их дикостью. Девочки были как куколки, все нарядные, с завитушками или косами. Мы, деревенские, по внешности резко отличались от городских. Каждую субботу после занятий я шла домой. Путь был неблизкий – 15 км. Зимой и осенью быстро темнело, да еще непролазная грязь создавала немало трудностей. А в воскресенье вечером спешила в обратный путь, прихватив с собой котомку с продуктами. Трудно было с жильем и с питанием. 

С 9-го класса перешла учиться в Верхне -Троицкую школу, которую там только что открыли. Всё здесь было новое. Стены пахли смолой, т.к. школу построили из дерева. Здесь было много знакомых, с которыми вместе училась в Краснопесоцкой школе. Мне всё нравилось. Школа находилась в сосновом бору, рядом река Медведица с ее песчаными берегами. Всельской местности легче и дешевле устроилась на квартиру.

В 1937 г. я решила поступить в Калининский текстильный техникум, куда и направила свои документы. Вызов на экзамены я не получила и к концу августа поехала в Калинин. Надо было уехать из несчастного колхоза. С маленьким деревянным сундучком(чемодана не было) я отправилась в путь. В Кашине купила билет на Москву, и вот уже еду на поезде первый раз в жизни. Вот и Москва – столица нашей Родины, в ней я тоже впервые. Рассматривать ее не было времени, т.к. спешила на Октябрьский вокзал компостировать билет. Увидев трамвай, на котором я должна была ехать, я побежала на остановку, волнуясь, как - бы не опоздать на него. Перебегая через трамвайный путь, я споткнулась о рельс и растянулась поперек линии. Трамвай остановился. Ко мне подбежали люди, помогли мне встать. Войдя в трамвай, я чувствовала себя неловко, мои вещи всем мешали. На Октябрьском вокзале я села в поезд и поехала в Калинин. Здесь меня обещала встретить моя подруга, землячка Лиза Федорова – студентка пединститута. Я долго ждала ее на перроне. Все уже ушли, а я все стояла, не знала, куда идти, а спросить не решалась. На железнодорожный мост подниматься не стала. Мне казалось, что этот мост для перехода на другой вокзал, а не в город. Несколько раз я подходила к железнодорожной линии, высматривая, нет ли перехода через линию внизу. Потом все же поднялась на мост и тут встретилась с Лизой. Она пришла со своим знакомым, который, смущаясь, взял мои вещи. Я поняла, что ему стыдно за мой сундук. Это же угнетало и меня.

 Ночевала я у Лизы в общежитии. Утром поехала в текстильный техникум узнать, почему мне не прислали вызов на экзамены. Здесь узнала, что вызов мне послали, но адрес написали неправильно. Вместо Кашинского района написали Калининский р-н. Письмо долго ходило по Калининскому р-ну и вернулось в техникум. Экзамены уже закончились, группы все укомплектованы, а главное — в общежитии все места заняты. От этой неожиданности я чуть не разревелась. Обратно возвращаться домой не было желания. Молодежь из деревни почти вся разъехалась по городам — кто учиться, кто работать. Колхозная жизнь в тот период была очень трудной, и до хорошего было еще очень далеко. Проводить экзамены не было смысла, хотя мне это предлагали, чтобы снять с себя вину за ошибку. Без общежития мне нельзя, т. к. дорого платить за квартиру. Да и на успех экзаменов нет надежды, в их интересах завалить меня, чтобы не иметь лишние хлопоты, если уже все группы укомплектованы.

Я забрала свои документы и ушла. Спускаясь по лестнице с 3-го этажа техникума, я увидела на 2-м этаже много девчат. А не узнать ли мне у них, чему они здесь обучаются? Оказалось, что в этом же здании на 1-м и 2-м этажах размещалась школа ФЗУ имени Плеханова. Здесь шел прием на ткацкое, прядильное и отделочное отделения. Имеется общежитие, и всем выплачивается стипендия. Эти два фактора для меня — главные, т. к. беспокоить родителей материальной помощью не хотелось. Они были уже пенсионного возраста, а у них, кроме меня, училась младшая сестра в педтехникуме, ей тоже нужна была помощь. Не раздумывая, я вошла в кабинет директора школы ФЗУ и подала свои документы.

Посмотрев их, директор спросил: "Будете ли Вы у нас учиться? Не сбежите?" Я ответила, что буду учиться, а у самой закралось сомнение: неужели здесь так плохо, что убегают? Зачислили меня в 7-ю ткацкую группу, определили в общежитие. Так, волею судьбы, я стала обучаться ткацкому производству.

Ткачеству обучались в школьном цехе, потом ходили на практику на фабрику "Пролетарка". В 1937-м году в школе ФЗУ я вступила в комсомол. Принимала активное участие в общественной работе школы. Школу закончила досрочно. За успешную учебу и активную общественную работу меня оставили работать в школе ФЗУ инструктором производственного обучения по ткачеству.

В июне 1938-го года за успешное окончание школы была премирована бесплатной туристической путевкой на теплоход по Волге: от Горького до Астрахани. Ездили мы вдвоем с инструктором нашей школы К. Красоткиной. Для меня поездка была очень увлекательной. Во всех городах знакомились с историческими местами, посещали цирк, театр, ходили в поход на гору Жигули. Ее высота 200 м, но поднялись туда не все. На ее вершине экскурсовод многое рассказал.

С первых дней на теплоходе мы с Клавой отличились неумными действиями — загорая на палубе, не выполняли указания врача по загару. В результате мы сгорели и два дня лежали с температурой. С этого дня нас узнавали все туристы теплохода. На обратном пути с нами опять случилось ЧП. При остановке теплохода в Чебоксарах мы помчались отправить телеграмму и опоздали на посадку. Подбежали к пристани, а теплоход уже отчалил и тронулся в путь. На борту теплохода нас заметили, дали тихий ход. С трудом добились, чтобы нас подвезли к теплоходу на моторной лодке. С палубы в наш адрес кричали хором все туристы под руководством экскурсовода: "Раз, два, три — растяпы вы!" Этот случай нас совсем пристыдил. 

В последний день поездки готовился маскарад. Позаимствовали черные брюки, черный свитер, сшили черную маску с красными рогами, а к брюкам пришили красный хвост. Для маскировки Клаве Красоткиной в партнерши подобрали дивчинку под мою комплекцию и одели ее в мое платье, а лицо под маской. До конца маскарада меня никто не мог узнать. Начали дергать за хвост, но и это не помогло.

Экскурсовод объявил: "Первую премию получает чертенок!" Тут я и сняла маску. Премия была — сувенир и большой торт. Тортом угощали знакомых девчат, но весь не съели, полторта поставили на ночь на окно в каюте, окно приоткрыли, чтобы торт не испортился. Его ночью украли, но мы знали кто.

Возвратившись из турпоездки, я приступила к работе инструктором. Ученики проходили практику на ткацких станках перед выпуском с курсов в производство. С ними мне трудно было работать, т. к. все они были мои ровесники.

Осенью 1938 г. мне дали группу нового набора. Хорошие ребятишки были. Почти все деревенские — тихие, скромные и послушные. Все свое свободное время я отдавала им. Ходила с ними организованно в театр, кино, на лекции, экскурсии, проводила с ними читку художественной литературы, часто ездила к ним на квартиры, присутствовала на уроках, некоторым помогала в учебе. По-прежнему имела общественную работу в школе, являлась внештатным инструктором Пролетарского райкома комсомола. Время шло интересно, целенаправленно. И вдруг грянули слова: "Вставай, страна огромная".

 Продолжение отрывков из дневника воспоминаний Великой Отечественной войны Анны Ивановны Румянцевой (Белозеровой) читайте в субботу на ТИА.